История «Красноярских Столбов» через судьбу человека, проработавшего четверть века в должности директора заповедника – в 3 частях.

Гавриил Васильевич Хоришко руководил заповедником почти 25 лет – с 1953 по 1977 год (несмотря на это, ни одной фотографии директора в архивах не сохранилось). И именно в этой четверти века в деятельности «Столбов» как природоохранной организации (а значит и в деятельности ее директора) отразился весь спектр не столько научных, сколько общественно-политических и хозяйственных взглядов на природу, ее роль в жизни и деятельности людей, общества в целом и государства. Поэтому наш рассказ про этого руководителя будет не быстрым и отразится в 3 статьях.

Часть первая – народно-хозяйственная

Только-только отшумела, обойдя «Столбы» стороной, сталинская кампания по ликвидации заповедной системы 1951 года, о которой писатель Михаил Пришвин с горечью поведал в своем дневнике: «…в связи с торжеством мичуринской теории, поставлен вопрос о закрытии всех заповедников в природе: зачем охранять девственную природу, если она должна быть преобразована?» И вот уже в 1961 году Н.С. Хрущев вновь поднимает вопрос о «надуманности» работы по изучению и сохранению природы, в результате чего были закрыты 16 крупнейших заповедников, некоторые повторно.

Не удивительно, что не только теоретики заповедного дела, но и руководители заповедников, их сотрудники были вынуждены не просто подстраиваться под риторику идеологов объявленной «реконструкции фауны в СССР». Им приходилось реализовывать неоднозначные биотехнические и лесохозяйственные мероприятия, направленные на «целенаправленное изменение животного мира в сторону увеличения численности полезных видов и сведение до минимума численности вредных».

При этом «полезными» признавались прежде всего промысловые виды, а уже во вторую очередь те, что обеспечивают их благоденствия, включая и виды, относящиеся к флоре.

«Уже заимствовано много «изобретений природы», отработанных сотнями миллионов лет эволюции, для решения сложных инженерных задач и создания совершенных аппаратов, машин и ценных лечебных препаратов».

Фактически сторонники мичуринского учения объявили о неэффективности естественных эволюционных процессов и о своей способности преобразовывать природу в нужном для человечества направлении.

В рамках этой «научной мысли», заповедники признавались как «определенные, представляющие особую хозяйственную, научную или культурную ценность, участки природы, хозяйственное использование которых запрещается или ограничивается», в целях их сохранения и проведения научных работ в интересах народного хозяйства. Заповедники в СССР имели задачу не только охранять особо интересных в хозяйственном и научном отношении растений и животных, ставших редкими, по и обогащать фауну ценными видами».

Таким образом, заповедник «Столбы», как и все прочие, со второй половины 50-х годов стал «своеобразной природной лабораторией, где ведется стационарное комплексное изучение природы, разрабатываются научные принципы охраны природных ресурсов, восстановления и увеличения числа редких животных; резерватом для расселения диких животных в другие регионы страны».

Мы не знаем, насколько объективны утверждения о том, что Гавриил Васильевич Хоришко проповедовал «идею «творческого дарвинизма» — создания новых видов растений и пород животных». Но попытки не только улучшить природу, но и принести за ее счет ощутимые народно-хозяйственные результаты на «Столбах» предпринимались.

Прежде всего, биотехнические мероприятия. Помимо традиционного создания и поддержания искусственных солонцов (что оправдано как способ отвлечения копытных от солонцов браконьерских, вне территории заповедника), лесникам вменялась обязанность по дополнительной заготовке сена и его выкладке в течение зимы на подкормочных площадках. Забегая вперед, не можем не сказать о том, что в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого века это вмешательство в естественный экосистемный баланс привело к массовой голодной гибели чрезмерно возросшей популяции марала.

На кордоне Кандалак, возможно, в качестве практической реализации научной работы зоолога заповедника А.Н. Щербакова «Кабарга, ее экология и хозяйственное использование» создали экспериментально-хозяйственный питомник кабарги. Впрочем, и это начинание, направленное не столько на увеличение поголовья кабарги, сколько на изучение возможности получения дохода от кабарожьего мускуса, потерпело неудачу. Все самцы вскоре погибли, вероятно, из-за того, что сотрудники не сумели выявить и обеспечить поголовье критично важными элементами питания.

Несколько соболиных семей были вторично завезены и выпущены для их дальнейшего распространения. Причем не только по территории заповедника, но на прилегающие охотничьи угодья. В то время считалось нормой, что заповедник является своеобразным резервуаром, из которого время от времени происходит переход (возобновление) ценных видов, в случае их чрезмерной добычи в окрестностях. Занимались сотрудники заповедника и отловом соболей по заказу «сверху», правда, не на территории заповедника. Известен случай поимки трех особей на Бирюсе для ВДНХ.

Научно-практический подход был реализован и в вопросе регуляции численности «вредных для народного хозяйства видов». Зоологом «Столбов» Владимиром Козловым была написана работа «Волки лесостепей Сибири и их истребление».

«Улучшение природы» коснулось и растительности заповедника. Так, талантливейшим неутомимым лесоводом Мариной Николаевной Ширской на территории Столбинского нагорья были заложены многочисленные постоянные и временные пробные площади и питомники по изучению и разработке методов возобновление кедра сибирского.

Эти работы, с учетом значительной площади участков, нарушенных дозаповедными порубками и пожарами, в рассматриваемую нами «эпоху реконструкции» имели большое значение, но скорее не для «Столбов» (с их изначальным заповедно-концептуальным статусом «невмешательства, а наблюдения»), а скорее для окрестностей Красноярска, ближней и дальней тайги, подвергающейся вырубкой и страдающей от огня лесных пожаров. Именно для хозяйствующих в них субъектов Марина Николаевна выявила, разработала, научно обосновала и практически подтвердила способы и методы создания кедровых насаждений. А благодаря уникальному многообразию природных условий территории «Столбов», ее рекомендации и сегодня являются универсальными не только для всей Сибири, но и для других регионов, где планируется разведение кедра.

В целом, программы и мероприятия, которые реализовывались в те годы, сотрудниками «Столбов» под руководством Гавриила Хоришки, не имели лженаучного характера, более того проводились на достаточно высоком исследовательском и практическом уровне. А что касается иной раз «отрицательного результата» – так в науке главное не достичь эффекта, а выяснить истину. Беда в другом: в том, что историческая заповедная концепция «полного невмешательства в природу», была отметена, и научный потенциал заповедника был направлен на задачи по активному воздействию на природу с целью ее «улучшения» и получения неоднозначного «народно-хозяйственного эффекта».

В следующих статьях мы расскажем о туризме и компромиссах в период руководства заповедником Г.В. Хоришко.