Главным героем одного из рассказов Елены Александровны Крутовской в сборнике «Ручные дикари» является вóрон Варнак. Зоолог заповедника характеризует эту птицу как умную, гордую и благородную. И это не случайно.

При упоминании о вóроне у обычного человека первые ассоциации, как правило, достаточно негативные. Связано это не только с их мрачным видом и черным, как ночь, оперением, но скорее всего со всем известной привычкой кружить над трупами, что позитива в образ не добавляет. Но предлагаем познакомиться с этим персонажем поближе, поскольку вóроны без преувеличения – очень интересные птицы.

Само название птицы многие связывают со словом «воронóй», в смысле «чёрный с отблеском». В некоторых южных районах России в народе его называли «крук» за подобный звук, издаваемый в полёте. Вообще способности к «пению» у этих птиц очень широкие, а диапазон извлекаемых звуков лежит в границах между звоном корабельной рынды и нежным ласкающим ухо слушателя щебетанием. Необходимо заметить, что его неторопливые благозвучные переборы, с добавлением крукающих, каркающих звуков и даже горлового щелканья, довольно часто сопровождаются и соответствующим профессиональному певцу поведением.

Наблюдая за вóронами, жившими в 80-е годы в живом уголке Е.А. Крутовской в заповеднике «Столбы», создавалось впечатление, что птицы не просто извлекают мелодичные звуки, и «работают на публику», но и сами получают от этого удовольствие. Ведь недаром вóрона как яркого представителя воробьинообразных, в отличие от ворóны, относят к певчим птицам. Немного неожиданно, правда? Но это факт.

Умеют они не только извлекать технические звуки и подражать пению некоторых птиц, но и частенько демонстрируют разговорные навыки, «общаясь» с человеком не хуже какого-нибудь «раскрученного» циркового попугая какаду или литературного героя, сидящего на плече у одноногого пирата Сильвера. Небезынтересно будет заметить то, что молодые птицы, подражая человеческой речи, пытаются в ответ и его научить своему птичьему языку. Это не просто карканье, а целая коллекция сложных и содержательных звуковых сигналов, способная заменить несколько десятков ключевых слов. Но, взрослея, птицы такие попытки прекращают: то ли от нехватки терпения, то ли от понимания бесполезности затеи или бездарности ученика.

Сегодня большинство известных ученых и исследователей убеждены, что практически все птицы семейства врановых феноменально умны, способны обучаться, анализировать, делать выводы и даже планировать свои действия. И с ними невозможно не согласиться. Анализ данных литературы (а ныне и интернета), опросные сведения и личные наблюдения – всё говорит в пользу того, что эти птицы, действительно, умны. Их многосложное поведение невозможно объяснить одними рефлексами. А голова вóрона – это вообще настоящая копилка жизненного опыта, которым он умеет делиться со своими сородичами. В противном случае этот вид не освоил бы практически все географические зоны на нашем континенте – от тундры до степей и даже пустынь. Попробуйте найти другого подобного космополита. Условия жизни в тундре, тайге, степи, горах и пустынях принципиально отличаются, но тем не менее вóрон, меняя стратегию поведения, не просто выживает, а достаточно легко к ним адаптируется.

Ворóны, сороки, сойки, кедровки… – это хоть и всеядные, но достаточно крупные птицы, которых щепоткой семечек, однозначно, не «уговорить». А зимой в тайге, заваленной снегом, едой особо не разживешься. Голод не тетка, и если не пошевелить извилинами, то дело может принять совсем скверный оборот. Но эти птицы в тёплые страны не летят, а живут в таких условиях несколько месяцев в году. И, судя по всему, не унывают, поскольку выработали свою стратегию выживания. И здесь вóрон, по сравнению со всеми остальными «родственниками» – представителями семейства Врановых, – как говорится, на голову выше. И в прямом, и в переносном смысле.

Ну, во-первых, он намного крупнее. Вес вóрона достаточно солидный – до 1,5 кг и более, а размах крыльев у отдельных особей достигает 1,5 м. Благодаря строению своих крыльев, такой живой «дельтаплан» способен к планирующему полету и использует аэродинамические преимущества «на полную катушку». Ведя разведку с воздуха, он легко покрывает десятки километров, затрачивая при этом самый минимум энергии, что особенно актуально в зимний период. А поднявшись в высоту, становится невидимой точкой в небе, усыпляя бдительность охотников, особенно фартовых, представляющих для него особый интерес. Разумеется, что и оптические приборы вóрона тоже работают в соответствии с техническими требованиями этой уникальной живой конструкции, иначе нет смысла забираться туда, откуда ничего не разглядишь. А вот после обнаружения достойной цели его действия становятся однозначно осознанными.

Найденную пропастину вóрон сначала «пробует на зуб» самостоятельно, но если замерзшая туша не поддается, то на принятие решения много времени не уходит, и он зовет на подмогу «ребят покрепче». На громкое карканье подтягиваются волк или росомаха, у которых челюсти изрядно помощней, и в этом случае, хоть и на остатках, но без подкормки вóрон не остаётся.

Гораздо интересней выглядит своего рода сотрудничество на облавной охоте. Следя за группой (или одиночками) упомянутых хищников, птицы держат в поле зрения прилежащую местность и, разумеется, потенциальную жертву, летят в её сторону и «сообщают координаты» своим «подельникам». В этом случае успех практически гарантирован, а на сытый желудок и настроение не такое мрачное, и даже зимняя ночь уже не кажется такой суровой.

Вóрон – образцовый семьянин, пара живет вместе круглый год, а не только в гнездовой период, как большинство представителей нашей орнитофауны. Но и это не все: по мнению некоторых орнитологов, эти птицы сохраняют супружескую верность на протяжении всей жизни.

Своё гнездо они строят подальше от человеческого жилья, в лесу, в верхней части кроны. Оно, хотя и громоздкое, до 80 см в диаметре, но малозаметное для неискушённого глаза. В горах часто селятся на скалах. А вот на открытой местности активно используют творения рук человеческих: ЛЭП, геодезические вышки, высокие знаки навигации, отдельные строения. Как правило, у одной пары 2-3 гнезда, в которых они селятся по очереди, делая текущий ремонт из сучьев, веток и травы, и, конечно, хорошенько утепляя его шерстью. Готовиться к появлению молодых птицы начинают очень рано: в конце календарной зимы, когда из-под снега вытаивают погибшие зимой животные, и остатки трапезы четвероногих хищников.

В это столь холодное время самка насиживает кладку неотлучно, и все три недели её кормит самец. Птенцы, которых обычно 4-6, появляются на свет с густым пухом на голове и спине, а в возрасте 8 дней одеваются тёмно-серым вторичным пухом. Разумеется, такой наряд не способен защитить от холода, и мать будет непрерывно обогревать птенцов и не покинет гнездо ещё неделю, а то и две. Семья же будет держаться на одном участке вплоть до конца следующей зимы. Половозрелыми птенцы станут лишь через 2, а то и 5 лет, и тогда на соседней территории начнут уже создавать свои гнёзда. Правда, дожить до этого момента удастся далеко не всем. Несмотря на то, что естественных врагов у вóрона мало, согласно статистике, до 50 % молодняка гибнет в первый же год. Ну, а дальше кому как повезет…

Кстати, очень популярный миф, встречающийся даже у литературных классиков, о том, что вóроны живут 300 лет – не более чем красивая сказка. По данным Европейского союза и отечественного Центра кольцевания, официально зарегистрированная продолжительность жизни вóрона в дикой природе составляет 21 год. В неволе, разумеется, она дольше – порядка 35-40 лет, а максимальный же известный возраст Вóрона-долгожителя – 59, факт единичный. Оно и понятно, при нашем климате это постоянная борьба за выживание, и неважно где: в тайге, тундре или степи.

До недавнего времени считалось, что вóроны всеядны и к хищничеству не особо предрасположены, хотя в летнее время и ловят крупных насекомых, добывают грызунов, ящериц и лягушек, разоряют птичьи гнезда, не делая различий между яйцами и беспомощными птенцами. В отношении же более крупных животных бытует мнение, что они ведут поиск явно больных или ослабленных и следуют за ними, дожидаясь гибели. Но, благодаря свежим сведениям, полученным от наших коллег из Байкальских ООПТ, представление о питании и образе жизни вóрона претерпело изрядные изменения и расширило кругозор. Оказалось, что вóроны способны к организации боевых групп и самостоятельно добывать кабаргу, оказавшуюся на льду и неспособную покинуть открытое место. Имея в арсенале такое оружие, как мощный клюв, десяток птиц достаточно легко опрокидывают копытное и наносят серию ударов, приводящих жертву к гибели. Известен также инцидент, описанный Г.Г. Собанским, о том, как в 70-е марал, выйдя на лед Телецкого озера, поскользнулся, упал и некоторое время не мог подняться. Налетевшим вóронам маралу, в качестве обороны, противопоставить было нечего …

Поскольку всё в природе стремится к экономии энергии, и во́рон как один из самых одаренных видов птиц не исключение. Те особи, что живут неподалеку от жилища человека, орудуют на свалках, постоянно прилетают столоваться на мясокомбинаты, «пасутся» возле железнодорожных путей и автотрасс, подбирая сбитых погибших или травмированных животных.

А для всех желающих разобраться, с кем же они встретились в природе, можно напомнить основные отличия вóрона от ворóны:

Разные размеры. Вóрон ~ в 2 раза крупнее.

Голос. У ворóны репертуар слишком упрощён.

Клюв. У ворóны мелкий, у вóрона – массивный.

Борода отчётливо прослеживается у вóрона.

Длинная шея в полёте хорошо видна у вóрона.

Хвост. Веером – у ворóна, клином – у ворóны.

Стайность и синантропность – характерная особенность ворóн, вóрон же предпочитает уединение, и без нужды на глаза старается не показываться, практически всегда «держит дистанцию».